Дитя любви - Страница 108

108

– Надеялась, что я мертв, так ведь? – прошипел он с нескрываемой злобой, и губы его искривила Довольная усмешка, а лицо приобрело бордовый оттенок. – Ну, шлюха, наконец-то я с тобой покончу!

Только в этот момент Мэгги осознала, что стоит перед ним совершенно голая.

– Пусть оденется, – донеслось у нее из-за спины: голос Гамильтона звучал начальственно-резко.

Трое мужчин занялись Ником, выволакивая его из постели, а Лайл повел ее в гардеробную и пристально, со сверкающими глазами следил за тем, как она одевается. Трусики. Бюстгальтер. Джинсы. Свитер. Быстро скользнув в туфли на резиновом ходу, Мэгги обернулась к мужу. Он посмотрел на нее с ледяной усмешкой на тонких губах – той самой усмешкой, которая пронзала до мозга костей, леденила кровь.

– Ну и как он в постели? – произнес Лайл, но Мэгги, не в силах побороть ужас, не издала в ответ ни звука. Лайл протянул руку и больно ущипнул ее за грудь. Она поморщилась и вскрикнула.

– Магдалена! – Резкий возглас Ника тут же оборвался после глухого удара. Мэгги, не дожидаясь, пока Лайл прикажет ей следовать обратно, бросилась в спальню.

Ник был уже полностью одет: все то же самое, что накануне вечером, когда он нес ее на руках по лестнице, – джинсы, рубашка, носки. Руки, закованные в наручники, заломлены за спину, а по лбу струится кровь. Всего лишь на мгновение их взгляды встретились, и Мэгги прочла в его глазах, что он, как и она, прекрасно понимает: сейчас они оба на волосок от смерти.

– Я так и знал, что ты жив, – спокойно проговорил Ник, глядя на Лайла. – Ты успел выпрыгнуть из машины, прежде чем она рухнула вниз, так ведь? Я понял, что если это получилось у Магдалены, то почему не могло получиться и у тебя? Освещения на том повороте не было, да и дождь лил как из ведра. Когда ты понял, что удрать не удастся, ты начал соображать быстрее. Что ж, отличный план и отличное исполнение. Но ты все испортил, вернувшись обратно.

Лайл рассмеялся.

– Да я и не уезжал отсюда, придурок. Все это время я был в доме, прямо у вас под носом. Как правило, на чердаке, правда, раз-другой ночью приходил навестить сына. Я бы давным-давно исчез отсюда, если б ты не въехал в мой дом. Можешь представить мое настроение там, на чердаке, в собственном доме, пока ты кувыркался тут каждую ночь с моей женой? Я терпеливо ждал своего часа! Я знал, что рано или поздно это случится: ты потеряешь бдительность. И вот дождался. Я позвонил Гамильтону – ему-то все было известно – и сказал только одно: сегодня. Так что сейчас мы выберемся отсюда и сведем наконец старые счеты.

Так вот что это были за кошмары, с болезненной ясностью вдруг поняла Мэгги. Кошмары, которые мучили Дэвида по ночам: его отец, восстав из мертвых, касается его лица. Значит, это был не он! Кровь стыла у нее в жилах при мысли, что все это время Лайл прятался в доме, наблюдая за ними.

– Где твои башмаки? – обернулся Гамильтон к Нику, не опуская пистолета. Двое подручных тоже держали Ника на мушке.

– Внизу, – отозвался тот, глядя Гамильтону прямо в глаза. Даже сейчас, в одних носках, с заломленными, в наручниках, руками, со стекавшей по лбу из-под спутанных волос, упавших на глаза и мешавших смотреть, струйкой крови, Ник казался куда сильнее и опаснее Гамильтона. Тощий, с франтоватыми усиками Гамильтон, в сшитом на заказ костюме и в туфлях стоимостью в тысячу долларов, рядом с ним напоминал щеголя, схватившегося с бандитом. За одним исключением – револьвер был все же у Гамильтона.

– Так, значит, ты и есть Джон Уай? Тот самый, кто командует полковником Сандерсом? – уверенно проговорил Ник. Гамильтон метнул в сторону Лайда полыхающий огнем взгляд.

– Я ничего ему не говорил, – запальчиво проговорил Форрест.

– Да мне его слова и не нужны. – Для человека, в голову которого нацелены три дула разом, Ник держался даже чересчур спокойно. – Я давно уже слышал, что, помимо Форраста, в деле замешана птица покрупнее. Главная фигура. Хозяин. Он шел под кличкой Джон Уай. Так что вкладывал денежки ты. Сначала, чтобы заставить его работать. А потом, когда понял, какими запахло барышами, и сам втянулся. Признаться, тех, кто знал о твоем участии, можно по пальцам пересчитать.

– Заткнись! – Гамильтон шагнул вперед и ткнул Ника пистолетом в спину. – Лучше двигайся! Спустимся вниз за твоими ботинками. А то как-то неудобно, если твой труп обнаружат разутым.

Лайл рассмеялся. Схватив Мэгги за руку, он выволок ее из спальни следом за Ником. И, пока пленники, подталкиваемые в спину, передвигались по верхнему коридору, Мэгги, затаив дыхание, вслушивалась в окружавшую их давящую тишину – тишину огромного пустого дома.

– Подожди минутку. Надо забрать Дэвида, – повернулся Лайл к Гамильтону, когда они шли по коридору. Тот кивнул, и в ту же секунду один из подручных отделился от основной группы и направился к комнате, на которую указал ему Гамильтон.

Мэгги взглянула на мужа.

– Прошу тебя, не причиняй зла ребенку! – прерывающимся голосом взмолилась она.

– Не волнуйся, дорогая, – самодовольно отозвался Лайл. – Своего сына я никому в обиду не дам. Я заберу его с собой, в Европу.

– Замолчи, Лайл! – оборвал его Гамильтон.

– А какая разница? Они уже никому ничего не расскажут.

– Интересно, что скажет Дэвид, когда узнает, что ты убил его мать? – спросил Ник.

Губы Лайла снова скривились в усмешке.

– Я же не стану убивать ее у него на глазах. Он просто будет считать, что Мэгги исчезла. Скажу ему, что она сбежала с тобой.

Они как раз поравнялись со спальней Дэвида. Мальчик стоял в дверях в пижаме, волосы всклокочены, в глазах застыл ужас. Подручный крепко держал его за руку.

108