Дитя любви - Страница 75

Припухлость в области шорт не исчезала, и Мэгги внимательно изучила ее. Ну и что с того, что подобное изучение слишком добродетельным не назовешь, – ей страшно хочется немного подразнить его. Ну самую чуточку.

Она потерлась щекой о его грудь. Ник напрягся.

– Тебе лучше? – Она едва разобрала слова, слетавшие с его губ, одновременно руки разжали свои объятия.

– У-у-у… – Мэгги с нарочитой наивностью придвинулась ближе, крепче обнимая Ника. Ник не спешил вернуть руки в столь пришедшееся ей по душе прежнее положение, и она требовательно прошептала: – Обними меня.

Ей показалось, что он медленно, слишком медленно, но подчинился.

Мэгги снова потерлась щекой о скрывавшие его грудь волнистые заросли, прикрыв глаза и наслаждаясь легким покалыванием волосков. Ее руки медленно двинулись вдоль его спины, слегка царапая ноготками кожу, проверяя силу и упругость скрытых под ней мускулов.

Ник пошевелился, сменил неудобную позу. Мэгги усмехнулась про себя.

Ее глаза были открыты, хотя она всячески старалась скрыть это от Ника, опустив их и прикрыв ресницами. Он не мог видеть вспыхивавших в них огоньков, когда Мэгги оценивала степень его возбуждения. Он был уже полностью готов, и Мэгги могла различить все очертания устремленной к ней сквозь эластичную ткань плоти. Она подумала, что ее вполне можно было бы обвинить в жестокости и даже обозвать подходящим к этому случаю неприличным словом. Но как восхитительно и легко вновь почувствовать себя свободной, раскованной, увлеченной сексуальной игрой с мужчиной! Ник не станет лишать ее радости, мешая наслаждаться за его счет, она была уверена в этом. Напротив, если это пойдет ей на пользу, поможет выздороветь, он будет только рад.

Голые ноги Мэгги были прижаты к его ногам. Футболка, в которой она спала, почти непристойно задралась, и Мэгги чувствовала под ногами обжигающий жар его поросших волосками ног. Она намеренно подвинулась ближе, чтобы коснуться бедрами его бедер, и тут же отметила, как напряглись его ноги. Быстро проверив, что происходит с шортами, она поняла, что до предела натянутая ткань едва сдерживает Ника.

– Мне лучше оставить тебя, чтобы ты могла заснуть. – Если в голосе Ника ей и послышалась нотка отчаяния – а она и вправду прозвучала в нем, – Мэгги постаралась ее не заметить.

– Не оставляй меня, Ник, – жалобно пробормотала она. Мэгги показалось, что она услышала скрежет зубов Ника, но руки его вновь сжали ее в объятиях, хотя на этот раз весьма сдержанных.

Мэгги, довольная, расслабилась, позволив себе всем телом прижаться к мужчине. Она чувствовала себя все более и более уютно, словно кошка, свернувшаяся калачиком на теплой батарее. Именно здесь, в объятиях Ника, ее убежище. Его близость, крепость его тела рядом с ней, его тепло, запах дурманили голову не меньше, чем стакан прекрасного виски. Даже его сдержанность волновала, завораживала. Сомнений не осталось: он безумно жаждет ее – и ничего не может сделать, не может позволить себе пойти дальше любовной прелюдии, поскольку не чувствует, что она готова ответить ему. Эта уверенность развеяла последние робкие следы страха, сидевшего в Мэгги. Рядом с ним она может делать все, что захочет.

Волосы на его груди щекотали щеку, так что пришлось, сморщив нос, сдуть их в сторону. Мягкая бархатистость его кожи поверх стальных мышц восхищала, и Мэгги с любопытством и интересом трогала ее пальцем. Какое удовольствие вот так просто прикасаться к нему! Неужели она могла забыть, как приятно почувствовать под своими пальцами крепкую мужскую грудь? Медленными, почти сонными движениями она провела рукой по груди, скользнула вниз, погладив тугой живот, потрогала ямку на животе. Пока Мэгги занималась исследованием его тела, возбуждение Ника еще более возросло, превысив, казалось, все мыслимые границы.

Она прекрасно понимала, что толкает его к краю, и упивалась этим пониманием. Она знала, что в любой момент может приостановить то, что сама же затеяла. Ник никогда не принудит ее – и никогда ни в чем не обвинит.

Он терпеливо сносил прикосновения ее любопытных пальцев, не двигаясь и не произнося ни слова, просто лежал рядом, непроницаемый, как доска. Руки, покоившиеся на ее плечах, напряжены, сердце, со все возрастающей силой, колотится где-то у нее под ухом.

Лоб Ника блестел от легкой испарины, тело, там, где его касались пальцы Мэгги, было влажным. Мэгги слышала раньше, что пот – соленый на вкус, и теперь решила проверить, так ли это. Повернув голову, она прижалась губами к его груди, коснувшись языком кожи.

Поцелуй получился легким, как мановение крыла бабочки, и нежным, как капля росы.

– Не нужно, – резко отстранил ее Ник, проведя рукой по груди и отодвигаясь.

– Ник?.. – она удивленно подняла на него глаза.

– Ч-черт, – в сердцах проговорил он, не в силах унять дрожь.

Глава 28

Она просто сводит его с ума. Достаточно одного лишь сознания, что она рядом, что ее нежная грудь прижимается к его груди, отделенная только полоской тонкого хлопка – одной из футболок Линка. Все в ней – шелковистость бедер, прижатых к его голым ногам, тяжесть головы, покоящейся на его груди… Ее сладкий, успокаивающий запах, нежное свечение ее кожи, почти прозрачной рядом с его бронзовым загаром, каскад золотисто-каштановых волос, упавших ему на грудь, бледный нежный профиль, прикосновение рук…

О Господи, прикосновение ее рук…

Именно тогда он понял, что готов проиграть: когда Мэгги принялась касаться его тела тонкими белыми пальцами, слегка царапая кожу розовыми ноготками, такими же яркими и влекущими, как леденцы. Это уже было свыше его сил, свыше того, что он мог вынести. В конце концов, ему не чужды нормальные человеческие желания, и он нормальный полнокровный американец.