Дитя любви - Страница 92

Какое-то время они молчали. Мэгги не могла отвести глаз от лица Ника, надеясь отыскать в нем хотя бы слабое подтверждение того, что он все понял. Почувствовал, почему она решилась на этот шаг и чего он ей стоил. Но надежда ее не оправдалась.

– И ты позволила этому подонку, Лайлу Форрес-ту, воспитывать моего сына. – При всем внешнем спокойствии Ника слова прозвучали угрожающе. Да и выражение лица было не лучше. Мэгги охватило отчаяние. Значит, нет ей прощения, как нет в этих жестких глазах и понимания ее поступка.

– Я хотела как лучше… – Но слова эти прозвучали довольно жалко даже для нее самой.

– Ты вышла за другого, зная, что носишь моего сына, двенадцать лет скрывала, что у меня есть сын, и позволила мальчику думать, что его отец – этот ублюдок Лайл Форрест. И это ты называешь лучшим ? – На последнем слове голос Ника звенел от негодования, и он с трудом перевел дыхание. – Не могу поверить… А я-то считал, что знаю тебя. Но нет, та Магдалена, которую я помню, ни на что подобное была не способна.

Ник резко, едва закончив фразу, выпустил ее локоть, словно само прикосновение к ней внушало ему отвращение, и, повернувшись к Мэгги спиной, вышел из кухни. Она смотрела ему вслед, умоляюще протянув руку, едва живая от острой боли, словно клинком пронзившей ее сердце. С трудом ей удалось выговорить:

– Ник…

Он не остановился, и его непреклонная, гордо выпрямленная спина не оставляла никакой надежды, словно пощечина. Боясь, что он вот-вот исчезнет в темноте холла, Мэгги жалобно выдохнула ему вслед:

– Не тебе осуждать меня, Ник Кинг! Не смей меня осуждать!

Вместо ответа она лишь услышала, как открылась и закрылась за ним входная дверь.

– Лучше пока не трогай его. – Линк, прошествовавший мимо нее вслед за братом, выглядел таким же суровым, как и Ник. – Сейчас ты от него жалости не добьешься. Но и винить его в этом я бы не стал.

С этими словами Линк исчез в глубине холла. По стуку двери Мэгги поняла, что он тоже вышел из дома. А еще чуть погодя шум мотора подсказал ей, что кто-то из братьев решил воспользоваться «корветтом».

Мэгги застыла посреди кухни, забыв о времени. Потом, когда ей стало ясно, что ни один их них возвращаться пока не собирается, ушла в гостиную и, закрыв лицо руками, рухнула на древнюю бархатную кушетку, дав волю слезам.

Только в половине пятого вечера она услышала, как снова отворилась входная дверь. Все это время, ожидая возвращения Ника, Мэгги терзалась неизвестностью. Выплакав все слезы, которые скопились в ней за эти дни, она долго лежала неподвижно, перебирая в уме пережитые унижения и несчастья. Затем поднялась, натянула на себя огромный мешковатый спортивный костюм Ника, на этот раз удивительно соответствовавший по цвету ее настроению, и еще немного подождала. Но это ожидание было активным. Мэгги выдраила дом сверху донизу и как раз принялась переставлять на кухне баночки со специями, когда услышала, как хлопнула входная дверь.

Вытерев руки о тряпку, которой собирала пыль, она поспешно бросилась навстречу пришедшему. Но приближаясь к входу, в сомнении замедлила шаги. Она так любит Ника! Нет, он не может не понять и не простить ее. Ни на какое другое решение она не согласна.

Подготовившись таким образом к бою, Мэгги достигла прихожей и застыла, не веря своим глазам.

– Ну, вот и вы сами, миссис Форрест, – вежливо заметил Типтон. – А я уж боялся, что придется обыскивать весь дом.

Мэгги смотрела на Типтона, потеряв дар речи. Запустив руку в карман промокшего плаща, Типтон извлек оттуда небольшой, но вполне достойный уважения пистолет.

Глава 35

Дождь продолжал лить не переставая, поэтому до Уиндермира они добрались уже в полной темноте. Типтон сопроводил Мэгги внутрь дома. Вокруг было тихо, в прихожей пустынно. Великолепная люстра ледяным холодом заливала сцену, пока Типтон, не выпуская из рук локоть Мэгги, тянул ее за собой в глубину дома.

Лайл был внизу, в своем кабинете – сидел за столом в глубоком, обтянутом зеленой кожей кресле. Он выглядел безукоризненно, как и всегда: кашемировый пиджак цвета слоновой «кости поверх голубой рубашки и темно-синие брюки. Зеленая настольная лампа – единственное освещение в комнате – отбрасывала веселые блики, играя на его светлых волосах.

Когда Типтон втолкнул Мэгги в кабинет, Лайл даже не поднялся ей навстречу – подобными любезностями перед женой он себя уже давно не обременял, – лишь смерил, окинув с головы до пят, холодным взглядом. В блекло-голубых глазах мелькнуло беспокойство.

Встретившись глазами с мужем, Мэгги ощутила, как горло снова сжимает страх, но из чувства протеста надменно вздернула вверх подбородок и гордо расправила плечи.

– Как ты посмел послать за мной этого… мерзавца, да еще с пистолетом? Пусть скажет спасибо, что я не отправилась прямиком в полицию и не заявила на него за то, что угрожал мне!

Всплеск ее ярости подействовал на мужчин примерно так же, как на гуся вода.

– Все прошло как по-писаному, сэр, – ровным голосом доложил Типтон, оставаясь за спиной Мэгги.

– Да я и не сомневался. Главное – выбрать удачное время. Отправляйся наверх и принеси сюда вещи, ее и Дэвида. Через пятнадцать минут мы отправляемся.

– Слушаюсь, сэр. – Типтон исчез, плотно прикрыв за собой дверь.

– Отправляемся? – резко переспросила Мэгги. В том, что именно Лайлу пришло в голову пригрозить ей пистолетом, Мэгги не сомневалась: это был типично его приемчик – запугать и унизить. Но она решила, что оружие понадобилось им лишь для того, чтобы заставить ее вернуться без сопротивления. Теперь же Мэгги начала подозревать, что дело принимает крутой оборот. Они явно что-то замышляли.